Выставка "Макар Гиппенрейтер. Спешу на красный"

Увидеть незримое: живопись Макара Гиппенрейтера

Макар Вадимович Гиппенрейтер (05.03.1966 – 17.01.2005) – московский художник и фотограф. Родился 5 марта 1966 года в Москве. Сын всемирно известного фотографа Вадима Евгеньевича Гиппенрейтера и Татьяны Ивановны Рожковой, первой чемпионки Советского Союза по водным лыжам.

Первое впечатление от картин Макара Гиппенрейтера – словно ты смотришь в открытую печную топку. Или вживую наблюдаешь извержение вулкана, как на знаменитых камчатских фотографиях его отца, Вадима Гиппенрейтера. Яркий красный цвет съедает все остальные оттенки, погружая их в сумрак. Это, несомненно, свет, но он не рассеивает тьму, а скорее сгущает её. При беглом просмотре кажется, что эти картины очень просты; это пейзажи, в которых отброшены все лишние детали и оставлены только основные формы: дома-кубики, безлюдное пространство, заводские трубы, едва различимые рельсы. Но в этом созданном художником странном мире вдруг находятся уголки, невероятно подробно и тонко населенные какой-то своей тайной жизнью. Начинаешь вглядываться в них и не можешь сфокусироваться до конца. Всё в лёгкой дымке, всё плывет, и перед напряжённым глазом зрителя даже мазок превращается в персонажа картины и как будто таит в себе некий собственный образ. Но это только первое впечатление. Чтобы понять живопись Макара Гиппенрейтера, её нужно изучать как книгу, на каждой странице которой открывается новый смысл. Следует признать, эти холсты вызывают ощущение тревоги. Может показаться, что причина в цвете, ярком, агрессивном, местами поистине яростном. Но дело не только в этом, дело и в сюжетах тоже. Что за города изображены на этих картинах? Вроде бы обычные дома выглядят странно, так что не всегда понятно, из какого они времени. Призрачными их делает непривычный, какой-то закатно-сумеречный свет. На многих картинах запечатлено пространство вечного заката, где день закончился, а ночь всё не настаёт, где время просто остановилось. Безумное красно-оранжевое свечение, которое так поражает при первом, даже мимолётном взгляде на эти картины, кажется пришедшим в этот мир не для того, чтобы его преобразить, а для того, чтобы захватить. Здесь происходит борьба, и кажущаяся безмятежность пейзажей – обман. Мир не рушится, но он искажается, теряя одни свойства и приобретая другие. Какие – об этом может знать только сам автор. Но пусть зритель не обманывается, пытаясь разглядеть реальный мир через призму взгляда автора. Его пейзажи нереальны, как сновидения. И если, условно говоря, перевернуть еще одну страницу этой книги, то можно увидеть, что в них тревожит: они лишены масштаба. Какие-то песочные городки встают вровень с настоящими зданиями. Картины морочат зрителя, в них нет подсказок, нет ориентиров, каков истинный размер изображённых предметов. Да это и не важно. Важно другое: истинный смысл этих пейзажей начинаешь понимать только тогда, когда замечаешь, что в них, судя по всему, не работают законы физики. И вот тогда дух захватывает по-настоящему. Начнем с того, что зачастую неясен источник света. Предметы словно излучают его сами по себе. Даже вполне мирный пейзаж с закатом над рекой странен и тревожен: и безумно ярким небом, как будто готовым обрушиться вниз, и тем странным фактом, что закат совершенно не отражается в темной воде. У Гиппенрейтера вообще ничего ни в чём не отражается. На его картинах каждый сам по себе. И если рассматривать их достаточно долго, то возникает странное ощущение. Словно много лет каждый день ходил мимо одного и того же дома, не очень-то обращая на него внимание, но однажды остановился, вгляделся пристальнее, и увидел в его облике нечто необъяснимое. Тогда пелена падает с глаз, и зритель не только не может увидеть давно знакомый дом в его прежнем виде, но и начинает находить странности везде, в каждой вещи, в каждом предмете. В «красных» пейзажах Гиппенрейтера нечто надвигается на наш привычный мир, а мы этого не замечаем, ведь дома и деревья остаются на прежних местах. Апофеоз этой борьбы – картина «Карелия», на которой обычные деревенские домики, как ни в чём не бывало, парят среди сгущающегося красного мрака: осколки вселенной, которая уже не будет прежней. Конечно, Макар Гиппенрейтер – художник глубоко трагического мироощущения. Его произведения обманывают своим кажущимся спокойствием и даже определённой декоративностью. Но они созданы не для того, чтобы услаждать глаз или украшать интерьер. Они созданы для внимательного зрителя, способного ощутить заложенные в них конфликты и противостояния, для зрителя, готового пуститься в путешествие, чтобы разгадывать загадки